Из Москвы! Из Москвы! (не Чехов)

Конец мая выдался жарким, будто разгар июля. После изнуряющего дня подул сильный ветер, такой сильный, что с крыши сорвало железный лист и унесло в неведомые дали. Я понял, что это знак — мне тоже нужно улететь в неведомые дали! И стал собираться. А что делать? Крышу все равно уже снесло…

Хотелось романтики. Обязательно романтики наивысшего уровня. Такой романтики, чтобы душу возвеличивала и умиротворяла одновременно. Ее не найти, мне кажется, в дальних странах. Такая романтика может таиться только в сердце России.

Рязанские просторы

Братишка запряг свою старую, но резвую корейскую лошадку, и — вперед, в луга и леса рязанские! Не миновав, разумеется, и саму Рязань. Рязанский кремль, старинные соборы и монастыри зачаровывают. Олегово подворье навевает мысли о другом Олеге, который на череп коня наступил… Вообще, седая старина Рязани не мертва! Она заинтересованно, живо и с лукавинкой подмигивает путнику стрельчатыми окнами, всегда готовая что-нибудь рассказать о Батыевом нашествии, о земщине и опричнине Ивана Грозного.

«Гой ты, Русь моя родная!» — торопливо покинув Москву, избежав ранним часом пробок на дорогах, поехали мы туда, где синь сосет глаза. На высоком берегу Оки деревянная изба, где родился и вырос поэт Есенин. Совсем рядом усадьба Кашиных, «дом Анны Снегиной». Вот она, одухотворенная романтика! Огромный портрет Сергея Александровича виден с Оки на многие километры. Поэт приглашает туристов, путешествующих на теплоходах, в гости.

Земля Пензенская

Исколесив Родину вдоль и поперек, от Сочи до Архангельска, от Санкт-Петербурга до Хабаровска, нигде не встречал в изобилии дубов, тех колдунов, которые что-то шепчут в тумане. Страна березового ситца манила, конечно, шляться босиком. Но и дубов тоже хотелось! А дубов в достатке южнее Рязани, в земле Пензенской.

И вот из страны березового ситца, с родины Сергея Есенина, из села Константинова, я поехал в Тарханы, где частым гостем, и даже хозяином, бывал Михаил Лермонтов. Он и сейчас там… и прах его в Тарханах покоится, и дух незримый присутствует.

Среди вековых дубов, возле тихих прудов играл маленький Мишенька Лермонтов в войну, готовился к ратной службе государевой. И книжки читал, и на рояле играл. И трубку, между прочим, курил! Трубка и сегодня хранится в музее. Да, действительно, Михаил Лермонтов по сей день — в Тарханах. Как и Есенин — в Константинове. Но и не только там — в каждой русской душе, способной любить и верить, чувствовать и делиться чувством.

Пензенская область — край, где в придорожных кустах затаились зеленые крокодилы. Правда, деревянные. С выбитыми зубами. Но — крокодилы! Они охраняют родники, которые дарят путешественникам воду-куваку. Куваку при дворе царя Николая II считали радиоактивной и пили как волшебное лекарство. Я выпил и сразу вообразил себя в клинике доктора Бадмы Бадмаева, даже услышал его голос: «Дышите глубже, вдумчивей!» И я дышал глубоко и вдумчиво.

Объехав добродушных крокодилов, попадешь в царство Золушки. Поодаль от большой дороги стоит дворец, где снимался в сороковых годах знаменитый фильм с Яниной Жеймо.

Автодорога от Москвы до Пензы, и дальше, до Тархан, для путешественника вполне комфортна. Перекусить особенно интересно в придорожных деревнях, где население зарабатывает на жизнь тем, что кормит проезжий люд. Тоже своего рода общепит, но особенный, колоритный, дорожный.

Короткое путешествие по России — путешествие в романтику, поэзию и сказку. Константиново и Тарханы. Есенин и Лермонтов. Золушка и крокодилы. Хотелось там остаться — в романтической сказке... Но остаться было нельзя. Крышу надо ремонтировать, крышу-то снесло! Вот вернуться — можно. Чтобы еще и еще раз припасть к родникам, поклониться великим поэтам. И послушать, как шепчут что-то дубы-колдуны в тумане.